Наблюдать за борзыми собаками с их особой грацией Анна Голубкина могла в доме известной в Москве семьи Кусевицких – музыканта Сергея Александровича и его жены Натальи Константиновны. Хозяйка роскошного московского особняка в стиле модерн, построенного по проекту архитектора Л.Н. Кекушева, была личностью разносторонней – в 1912–1913 годах она даже брала уроки скульптуры у Анны Семёновны, порой приходя на занятия с тремя своими борзыми собаками. Не исключено, что Голубкина делала с них зарисовки, так как в 1913 году она выполнила из известняка один из лучших своих рельефов «Собаки», а позднее и камею из слоновой кости «Борзые» (обе – Музей Анны Голубкиной, Государственная Третьяковская галерея).

Увлекшись в послереволюционное время камеями, Голубкина, склонная к экспериментам с материалами, начала работать с раковинами. В одной из них она вновь обратилась к изображению борзой собаки, находя в строении животного особую красоту породы – тонкий сухой костяк, удлиненную голову, причудливый изгиб позвоночника.

Морские раковины с их многослойностью несомненно притягивали Анну Семеновну богатством тонов и оттенков в глубине крытой глухой коркой перламутровой толщи. Процесс постепенного снятия одного слоя за другим был как бы высвобождением скрытого внутри изображения. Чаще всего Голубкина использовала для своей работы раковину распространенного в тропических водах моллюска cassis cornuta, напоминающую формой шлем римских гладиаторов. Эта раковина имеет ярко-оранжевое основание и более светлый, почти белый плотный верхний слой. Нижний слой более прозрачен и словно напоен солнцем. Контрастность цвета слоев позволяла Голубкиной добиваться четкости изображения – абрис светлых фигур хорошо читается на фоне интенсивного цвета. При стачивании верхнего слоя раковины скульптору приходилось работать крайне осторожно, создавая на стыке двух слоев иллюзию пространства. Едва заметное утоньшение верхнего слоя на границе с цветным нижним способствовало возникновению дальних планов, белый слой обретал состояние тающей дымки. Все это делает камею хорошим образцом «живописи в раковине».

Запись в инвентарной книге показывает, что камея была приобретена, вероятно, в 1947 году Государственным музеем-мастерской А.С. Голубкиной – именно так тогда назывался музей до его вхождения в состав Третьяковской галереи в 1986 году. Фамилия прежнего владельца – Топуридзе – вошла в историю искусств благодаря двум братьям – архитектору Константину Тихоновичу (1905–1977), автору знаменитых фонтанов ВДНХ, и скульптору Валентину Багратовичу (1907–1980). Возможно, камея принадлежала одному из братьев, но это не более чем предположение. Известно, что Анна Семеновна делала много камей, легко дарила их своим друзьям и даже продавала на рынке. По воспоминаниям современников, они «быстро расходились по рукам».