Несмотря на то что работа исполнена в 1899 году, в год возвращения Анны Семёновны Голубкиной из Франции, в ней нет ничего от экспансивности, «французистости» таких парижских работ, как «Старость» или «Портрет Эдуарда-Жерара Бальбиани». Голубкина как будто намеренно взяла одну из самых некрасивых своих моделей и превратила ее в предтечу «зарайских сфинксов» («Женщина в платке», тонированный гипс и тонированный камень; «Старая», тонированный гипс и тонированный мрамор; «Укротитель», алебастр). На этой скульптуре Анна Семёновна почти полностью порвала с французским влиянием в его внешних проявлениях и встала на путь создания сложного синтеза русской душевности, европейской классики и примет архаики.

В известной мере избавилась Голубкина в этой скульптуре и от импрессионистичности. Точно провидя в «Маньке» будущий бюст в мраморе, Анна Семёновна сделала лицо девочки гладким, четко проработанным. Точно так же она позже поступала, исполняя портреты («Марья», тонированный гипс и мрамор, «Н. Алексеева (Нина)», тонированный гипс и мрамор, и другие).

Манька – Мария Петровна Бесчастных – происходила из неблагополучной зарайской семьи. Душевное участие Анны Семёновны Голубкиной помогло ей «выбиться в люди».

Желая помочь устроить Анну Бесчастных, сестру Маньки, в гимназию, Голубкина писала в 1908 году своей московской знакомой Е.М. Глаголевой: «Ее положение таково, что ей или учиться и жить на свете, или умереть… Ведь ее просто забьют, как бесполезный рот, а учительница из нее должна выйти чудесная. Удивительно, в самых страшных местах встречаются изящные бриллиантики, и как они там заводятся!»

Не обделена была талантами и Мария. У нее были способности к математике. Отучилась она всего лишь два класса, Маньку отдали в лавку. «К осени 1918 года, когда частную торговлю в городе [Зарайске] национализировали, Мария Бесчастных оказалась единственной женщиной, кто встал за прилавки советских магазинов; это позже по ее примеру слабый пол надолго вытеснил зарайских мужчин из сферы торговли» (В.И. Полянчев).

Мария Петровна Бесчастных работала в торговле до самой пенсии, долгое время была заведующей магазином и прожила достойную жизнь, чему немало способствовало участие семьи Голубкиных.

Что-то очень особенное находила в маленькой Маньке Анна Семёновна. Помимо вылепленного в 1899 году портрета скульптор дважды – редкий случай в ее творчестве – вырубила ее портрет в мраморе. Один из вариантов хранится в Третьяковской галерее («Манька»), а второй – в Пермской государственной художественной галерее. Семья Бесчастных чем-то привлекала скульптора. Другие родственники простой зарайской девочки Марии Бесчастных тоже стали моделями скульптур Голубкиной: с ее деда Василия Васильевича вылеплен «Старик из часовни» (старший Бесчастных и в самом деле сторожил часовню Николая Угодника на Облупской площади в Зарайске), а мать Мария Борисовна позировала для знаменитого горельефа «Волна», установленного на здании Московского художественного театра.

Единственный гипсовый отлив «Девочки Маньки» семья скульптора в 1932 году преподнесла в дар государству в составе сохраненного наследия художника. Два года спустя в творческой студии А.С. Голубкиной был открыт первый в стране и четвертый в мире музей одного скульптора. В 1952 году музей был ликвидирован, а произведения переданы на хранение в Государственный Русский музей и вернулись в московскую мастерскую лишь в 1975 году, когда музей был восстановлен.