Скульптура «Солдат» – часто встречающийся в творчестве А.С. Голубкиной портрет конкретного лица, обобщенный до символа. Многие работы Голубкиной посвящены созданию зримого образа пробуждения души и становления проснувшегося сознания. На «Солдата» можно смотреть как на тупого, безропотного исполнителя чужих команд, а можно – как на человека, чье сознание просыпается. Крупные жесткие черты лица, полные губы, прямая посадка головы могут произвести впечатление негативное, но пронзающий взгляд с прищуром заставляет признать в нем человека мыслящего.

Тем неожиданнее, что зарайский голубкиновед Владимир Полянчев, обычно восторженно и сочувственно относившийся к образам Анны Голубкиной, написал о портрете солдата: «Такие солдаты не имеют собственных мыслей и собственных идей, они в любое время готовы пойти на братоубийственную войну, способны, как заметил Максим Горький, “не зажмурившись, пронзить штыком хоть свою родную мать...”»

Подобная характеристика входит в противоречие с известными словами Анны Голубкиной, сказанными критикам ее знаменитой выставки 1914 года «В пользу раненых»: «Зачем они пишут, что я изображаю всё каких-то уродов, вырожденцев? Зачем они бранят мои модели?» Голубкина не делала скульптуры с людей, которым не сочувствовала, не сопереживала.

В то же время у Полянчева были основания думать, что образ солдата создан Голубкиной в результате ее тяжелого опыта: «...У нас опять был обыск. Исправник нахал, негодяй, какого и представить нельзя <…> велел солдатам схватить меня и вытащить на улицу. Солдаты уже взяли было меня за руки и хотели тащить <…> не знаю, когда я буду в состоянии работать. Такая мерзкая оскорбительная жизнь. Хуже смерти...» – писала Анна Семёновна в Москву своей подруге Евгении Михайловне Глаголевой в 1909 году.

Обыски в доме Голубкиных проводились регулярно, а в 1907 году Анна Семёновна оказалась под судом за распространение нелегальной литературы. Во время московских восстаний 1905 года она бросилась в самую гущу, повисла на узде лошади одного казака и в великом гневе кричала: «Убийцы! Вы не смеете избивать народ!..» У Анны Голубкиной, конечно, были основания для создания негативного образа солдата, наделенного чертами грубости и ограниченности. В то же время художница хорошо знала, что среди солдат встречаются думающие люди, мечтающие изменить свою жизнь, добиться справедливости.

Известно, что характер восприятия произведений искусства во многом зависит от внутренней психологической установки зрителя, обусловленной многими внешними факторами. Например, с течением времени эмоциональная характеристика голубкинского портрета Саввы Морозова менялась с отрицательной («капиталист») на положительную («меценат»).

Образцом противоположного примера воинской чести был полковник (впоследствии – генерал) Николай Фёдорович Алексеев, отец подруг Голубкиной – Нины (Н. Алексеева) и Людмилы. В декабре 1905 года в Зарайске часто проходили митинги. Однажды командир батальона полковник Н.Ф. Алексеев пригласил в канцелярию солдата батальона А.З. Ивонина и предупредил: «В рабочих не стрелять! В то же время следите, чтобы не грабили магазины...» Солдаты слушали агитаторов, среди которых были Анна Голубкина и ее братья Семён и Николай. Анна Семёновна была самым активным борцом за улучшение жизни и быта солдат.

В 1932 году семья скульптора преподнесла произведение, отлитое в гипсе, в дар государству в составе сохраненного наследия художника. Два года спустя в творческой студии А.С. Голубкиной был открыт первый в стране и четвертый в мире музей одного скульптора. В 1952 году музей был ликвидирован, а произведения переданы на хранение в Государственный Русский музей и вернулись в московскую мастерскую лишь в 1975 году, когда музей был восстановлен.